Интервью Павла Делонга для журнала "ZWIERCIADLA "

апрель 2016 г.

 

КОТ НА КАБЛУКАХ

УЧИЛИ ЕГО ЛУЧШИЕ: КРИСТИАН ЛУПА И ЕЖИ ЯРОЦКИЙ. ПОТОМ В ПОЛЬШЕ,
ПОСЛЕ УЧЁБЫ, ПОЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ЗАПЕРТЫМ «В КОРОБКЕ ТРЕВОГИ». ТОЛЬКО ИГРАЯ ЗА РУБЕЖОМ. НАШЁЛ МУЖЕСТВО, ЧТОБЫ НЕ ДУМАТЬ О ТОМ, ЧТО ДРУГИЕ ВСЕ ЕЩЕ ЕГО ОСУЖДАЮТ. ПРИОБРЁЛ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ МАСТЕРСТВО, БЛАГОДАРЯ КОТОРОМУ ВЫИГРЫВАЕТ ИНОСТРАННЫЕ КАСТИНГИ. В ПОЛЬШЕ ДО СИХ ПОР НЕТ ПРЕДЛОЖЕНИЙ, ИНТЕРЕСНЫХ РОЛЕЙ. ПОЧЕМУ? ЧТО ДАЕТ, А ЧТО ЗАБИРАЕТ РАБОТА ЗА ПРЕДЕЛАМИ СТРАНЫ? ПАВЕЛ ДЕЛОНГ РАССКАЗЫВАЕТ О СВОЕЙ РАБОТЕ И ВОЗВРАЩЕНИИ В ТЕАТР КРИСТИАНА ЛУПЫ.
Разговаривала BEATA PAWLOWICZ Фото RAFAŁ MASŁOW

Через 20 лет сыграл ту же роль в пьесе Виткация «Мачей Корбова и Беллатрикс» у режиссёра Кристиана Лупы. Это повтор дипломного спектакля. Возвращение в прошлое способствует самопознанию.

Основная мысль заключается в том, что фильмы стали для меня повседневным заработком. Театр – это праздник. А благодаря Кристиану у меня есть возможность вернуться в театр, и к тому же в тот, который мне более близок. Это же Кристиан был моим учителем и наставником в Краковской театральной академии.

Выходя из школы, мы были актерами Лупы. Помню, дошло даже до такого абсурда, что, когда на третьем году нас взял к себе Ежи Яроцкий, мы окончили год с неудовлетворительными оценками за сцены из классики, которые он вел. Мы были не в состоянии войти в «мелодию» работы Яроцкого. Кристиан приглашает актера в свой мир. Доверяет и оставляет много свободы в создании роли. Работа с ним – это увлекательное путешествие, превращение, на которое обречен каждый актер. А Ежи Яроцкий – иначе, он проходит через разум, интеллект. И в результате мы не познали его метод, но может быть, мы были слишком молоды. Я помню, при аналитической работе над «Гамлетом» мы были впечатлены, всё обещало быть интересным и вдруг, уже на сцене, оказалось, что не умеем, что мы не можем соответствовать ожиданиям учителя – все как один получили неуд, а декан – хорошую головную боль.

Тогда Кристиан Лупа имел на вас самое большое влияние в плане актёрского мастерства? А сегодня?

- Видите ли, пани, всегда было во мне стремление к тому свету, который был в начале: к театру, к работе с мастерами. А сталкивался с коммерческими театральными режиссерами, как Tomasz Dutkiewicz, и замечаниями актеру: «Громко и вперед» или, как Szegz: «Потому что ты такой хороший». Снимаясь в фильмах, я встречался c отличными режиссёрами, такими, как Jerzy Gruza или Janusz Majewski. но только работа с Andrzejem Zuławskim была возвращением в школу Лупы. Zuławski тоже работал по принципу «режиссёр и антенны», антеннами были актёры, а режиссер – передатчиком. Он также имеет свой мир, оставляя много места актеру на импровизацию, на безумие. Это всё главы в начале моей актерской карьеры, но истинную школу жизни и работы над собой я испытал, только уехав из Польши. У меня почти 90 ролей на счету, и больше, чем половина, за пределами Польши.

Может, режиссёры в Польше чувствовали, что вы скучает по иному опыту, и это влияло на предложения, какие вы получали или не получали?

В Польше я чувствовал себя актером используемым, обслуживающим. Только за пределами Польши я начал осуществлять свои актёрские мечты. Например, недавно я участвовал в фильме, основанном на сочинениях Чехова, играл альтер-эго автора, писателя, одного из пяти мужчин в общей истории. Каждый безнадежно влюблен в женщину, которая воплощение красоты, молодости. И эти люди опускаются, из-за нее теряют поместья, заканчивают в борделях, в домах сумасшедших... У нас был очень умный и мудрый режиссер. Россиянин Олег Базилов до конца не говорил, как играть, а наши предложения вежливо слушал и только усмехался. Пользовался ими, но каждый раз сильно изменял. В самом начале он дал мне такой совет: «Слушай, твой персонаж – это постоянно улыбающийся кот на высоких каблуках, который может в любой момент вставить каждому шило, но также в нем есть скрытая трагедия, внутренние неудовлетворённость недоделанность».

«Кот на каблуках»? Глаза у вас светятся, когда вы о нем говорите.
Это наглый зверь. Ищет приключения и ценит теплую печь. Есть в нем легкость и мудрость. Кажется, что кот на хорошее дело всегда ленив, но когда нужно, кот охотиться. Раз-два и поймал. Такой хиппи, все по фиг, но, когда нужно, будет быстрым и эффективным.
Как актер становится котом на каблуках с шилом?
Начинает ходить на каблуках. Ну, это наша кухня, не очень хочется об этом... Часто мы используем жизненный опыт. Но это еще не все. Это работа интеллекта, интуиции, воображения,.. например, если заглянем вглубь себя, то мы увидим незалеченные раны, больные места в области сердца, где-то в груди. Всё, что мы пережили, что мы поняли, к чему прикоснулись – наше тело это ведь как черный ящик, который все записал, все помнит. Чехов здесь глубоко заглядывает в желания. Заглядывает в неудовлетворённость и раздор (так же, как Виткаций), потому что жизнь мелкая, неполная. Мы постоянно живем в провинции, мы местные, а еще мы хотим «в столицу, ах, в Москву, в Москву» – как и все персонажи Чехова. Я такой же. У каждого есть чувство несовершенства, и даже впечатление неудавшейся жизни, растраты того, кем мог бы быть, что мог бы сделать для мира. С одной стороны слабость, с другой – также великая сила. Это сила человека, сила действенная. Не так ли? Для меня это имеет смысл.

​

Вы думаете о съемках, как о работе на благо других, на благо мира?
Интересным в профессии актера является то, что есть различные ящики, в которых можно спрятаться, а потом из них выпрыгнуть. Играл кота, а потом Марка Антония в «Le destin de Rome». Это было встреча с французской культурой, с их пониманием истории, процесса съемок. Для меня это стало величайшим волнением, дополнительным, потому что после десяти лет я вернулся в тунику (после «Quo vadis»), но в новом виде – вождя, лидера, любовника, плейбоя и просто bad gaya. Самым важным, однако, было, общение с создателями. Замечательные супруги: режиссер и сценарист Stephanie Hauville и Fabrice Hourlier. Они имеют столько любви к профессии и к людям, что заряжают команду и команда «поет» во время съёмок: «Мы делаем zajebisty фильм!» Так звучит припев этой «песни». Этот энтузиазм окрыляет! Много наших замечаний рассматривали и половину фильма перестроили. Я предложил, чтобы речи Марка Антония были на латыни, особенно речь над телом Цезаря, которая сохранилась в оригинале. И мы это сделали! Это стало самым мощным моментом фильма, как писали критики. Этот монолог говорил Марлон Брандо. Это было хорошее время вдохновения, совместной работы. Я чувствовал, что я креативный, а когда много вкладывешь, роли удаются... Сейчас мы большие друзья, мы работаем вместе.
Было в вас что-то, что не позволяло стать Марком Антонием?
Абсолютно нет. Меньше всего ощущаю себя в предложениях, которые получаю здесь. «Сыграй любовника» или «будь смешным и отойди от себя самого». Хорошо игралось в боевиках: бить с ноги, бить в морду, стрелять и тонуть в грязи, быть грозным и спасти мир. Такой фильм – это ведь шутка, игра в войну для мальчиков. Такой боевик у меня был – «Ключ Саламандры». Это было весело: много оружия, самоходок, съёмки в Таиланде и в Санкт-Петербурге. Rutger Hauer и Michael Madsen на площадке. Режиссер: высокий, хорошо сложенный полутатарин, полурусский Александр Якимчук, бывший солдат, спецназовец. Он дал мне роль лидера, командира. Я помню первый день в Таиланде – а я играл с элитой российских актеров, плюс американцы, французы – последний я вхожу в столовую на ужин, а мы жили в чем-то вроде лагеря, и тогда режиссер командует: «Смирно! Командир прибыл!» И все встали. Шутка, но тоже вид кредита получил в самом начале.
ВСЕ ХОТЯТ БЫТЬ ТАКИМИ КРУТЫМИ, СОВРЕМЕННЫМИ. НО МЫ МОЖЕМ БОЛЬШЕ БЛАГОДАРЯ ОГРАНИЧЕНИЯМ... ЖИЗНЬ НА ВКУС ТОГДА ЛУЧШЕ. БЕЗУСЛОВНО.

​

Что это за персонаж «с пинка»?
Последний праведный. Когда я разговаривал с морпехами из ГРОМа, потому что они готовили меня к роли, спросил: «Что является основой для воина специального подразделения?». А они на это: «Гражданский в первую очередь, его безопасность. Сначала спасаем попу гражданским лицам, мы их защитники». Это меня убедило, я увидел воина, который является защитником дома, страны. Такой его долг. Мне это близко, потому что напоминает кодекс самурая, свод правил, а я верю в самодисциплину. Она стержень, помогает пережить трудные моменты.
Работайте над добродетелями характера?
И что мне сказать? Как это прозвучало «добродетели характера». Когда вы молоды, то спорт помогает, мне помог. Работа. Последовательность и ограничения. Ограничения помогают также в повседневной жизни, что-то, однако, недопустимо, что-то, однако, правила. Нет такого понятия, как полная свобода.
Страшное слово сегодня - «ограничения».
Да потому, что неправильно понимаем это слово. Все хотят быть такими крутыми, современными. Но мы больше можем благодаря ограничениям... жизнь на вкус, благодаря им лучше. Безусловно. Я не прыгну с шестом, если я гипопотам.
Вы съели только что кусок торта!
Ну и что с того? Воспитание – это семья, но каждый из нас нуждается в учителе в профессии и для меня им был Лупа. Дерзкий. Показал, что можно думать по-разному, что мышление иначе оплачивается. Я помню Johna Strasberga, который говорил: «Каждый хороший актер имеет свою историю, может сказать что-то уникальное о жизни», это имеет силу.
Что это были за слабости, на которых вы, построили силу?
Мы говорим о театре и кино, так что попробую через эту призму ответить. Я выбрал для работы образ Стэнли Ковальского – физический, динамичный, каждую женщину может привлечь и сделать, что хочет. Это на первый взгляд. А мне не хватало тогда чувства силы, потому что в Польше я ощущал себя запертым в коробке тревоги. Мне нужно было перестать бояться, что меня все еще оценивают. Ковальский имеет совокупность природных мужских качеств, это огонь. Попал на фантастичную девушку, партнершу, которая играла Бланш и основывалась на своих отношениях с авторитарным отцом. Она работала над «большим желанием» найти мужчину, который может взять и унести, погубить, и с которым хочется лететь. У нас была такая сцена, когда что-то между нами начало рассеиваться. Она была уже в моих руках, чтобы быть практически изнасилованной, загрызенной. Я чувствовал, как вся дрожит в ожидании.... И я понял, почему Ковальский говорит, что не заслуживает ее, что она лебёдушка, а он дикарь, который может перегрызть ей шею. И отступает. Что-то в нем меняется... Тогда произошло во мне открытие персонажа, я понял гораздо больше, чем тогда, когда я читал текст.

​

Вы говорите о форме или об отношениях между мужчиной и женщиной?
Может и так... Любые существенные отношения имеют в себе что-то уникальное, благодаря каждому мы открываем новые «потенциальные области» личности. Такие встречи я называю внутренним тектоническим движением, которое заставляет или принуждает изменяться – я думаю, что в большинстве случаев положительно. Даже когда отношения болезненные.
Вы выигрывает кастинги за границей, что многим кажется невозможным. До сих пор также в форме, в профессии, что у нас не является очевидным.
Много польских актёров пытают силы за пределами страны, и эта тенденция будет расти… Я за границей увидел людей, которые открыли передо мной новые возможности. Я помню учителя, который говорил: «Вы платите большие деньги, чтобы у меня чему-то научиться. Но зато вы сможете заработать миллионы». Может, я не заработаю миллионов, но я понял, что эта профессия кроме удовольствия может дать и финансовый успех. Может, у нас нет системы звезд, то есть тех, которые являются гарантией, что фильм заработает. Мы говорим, что это нереально. Конечно, безработных актеров много. Несправедливо? Справедливость я полагаюсь в том, что есть на свете кастинги, и их можно выиграть. А если выиграешь и сыграешь хорошую роль, то это станет пропуском в большое приключение. И я большинство кинематографических ролей получил благодаря кастингам. В Польше актеров на кастинги не приглашают почти совсем. В течение последних десяти лет я был два раза приглашён. А для зарубежного производства я делаю от 30 до 40 кастингов в год и выигрываю один из десяти. Конечно, польский рынок тесен, и у нас много хороших актеров. На рынке, как правило, функционирует несколько имен. И некоторое время актер не выпадает из этой «рыночной группы». Поэтому у нас эстафета: игра везде. Пока вдруг популярные не выпадут из обоймы – на их место не придут следующие …

​

​Почему вы не в этой топ-группе?
Простите, что меня это волнует. Хотя это трудно, потому что я должен искать заработка за рубежом. Впрочем, когда мы встретились после многих лет с коллегами в этом году, то оказалось, что каждый из нас носит в себе какую-то неудачу... А я здесь уже давно был так расстроен, что, наверное, убил бы от невозможности самореализации. А так, ну, думаю, это и называется успех, хотя для меня не в этом уже смысл, хоть и рад, но... Об этом, между прочим, рассказывает этот спектакль. Виткаций страдал от ощущения, что жизнь протекает у него между пальцами, что мы, духовные существа, мы не реализуем наш потенциал. Я думаю, что это такая особая европейская трагедия, близкая полякам, потому что мы всегда получали под зад, и теперь мы хотим утверждения: «Вы 0K». Я пытаюсь сказать то же, что и Виткаций: не давать кур... упаковать в коробки. Политики или коллеги хотят нас упаковать, чтобы мы не были очень индивидуальные, очень классные – не давайтесь, реализуйте свой потенциал, я верю, что если человек имеет что-то важное, интересное, неповторимое, а, кроме того, последовательно и упорно работает, то успех будет железный. А на самом деле мерой моего успеха является то, что все чаще я чувствую себя внутренне согласованно, у меня все чаще чувство внутреннего баланса.
Вы не дали затолкнуть себя в коробку.
Это была бы теория заговора, какие-то «они» и «они хотят меня убить». Я иначе к этому отношусь, дело в свободе, я хочу делать то, что хочу, я не хочу быть зависимым от какого-то руководителя, который может решать о моем самочувствии. Всем, что я имею или чего не имею, я обязан себе и нескольким фантастическим людям, которые в цепочке со мной, которые хотят быть на моем пути, которые включили меня в свое приключение. Как Кристиан Лупа...
Павел Делонг родился в Кракове. Актёр, известный, в частности, по фильму «Quo vadis», сегодня играет больше за границей, чем в стране. Недавно сыграл Марка Антония во французском историческом фильме «Le destin de Rome», или в российском фильме «Ключ Саламандры». После 20 лет возвратился на афиши театра в главной роли в спектакле Кристиана Лупы «Мачей Корбова и Беллатрикс»